ЧУДАКИ
Можно ли сказать о следующей истории, что она – «про» историю – судить трудно, как трудно бывает судить человека после того, как наказание, за то или иное моральное преступление, он уже отбыл. Причём, чаще всего, преступает з а к о н душа, а отвечает за неё тело. Врождённая красота обращается в наживное уродство, если не обладает красивой душой, хотя, теоретически, она «только красивой» быть и должна. Обязана даже… Соответственно, если человек, двигаясь по возрасту, обрастает мудростью, умнеет, освобождаясь от лишнего, матереет, но стремительно не стареет, или даже наоборот, приобретает черты тонкого благородства, – то можно говорить о душе как о свершившемся факте. И напротив, если человек резко сдаёт, опрощается, покрывается преждевременными трещинами, мхом и вдруг падает, как потерявшая вращательный момент юла, – то можно заключить, что души он в себе не нажил…
Недавно овдовела одна моя хорошая знакомая, человек до времени обветшавший, тихий, слабый. Её муж «по молодости» увлекался авангардной хореографией и достиг приличного уровня в любительской фотографии. После его смерти остался большой замусоренный архив, который я помог вдове разобрать, так как среди последних душевных приказов покойного был и такой: собрать свой бывший детский танцевальный коллектив и раздать им фотографии, напоминающие о событиях тридцатилетней давности… Причём, встречу со своими питомцами он практически уже организовал, нашёл кого мог, но умер скоропостижно, не сумев осуществить заветную мечту – идею. Следует отметить, что покойный руководил ансамблем несколько лет, добился многого: ездил с коллективом по стране, на международные конкурсы, но потом внезапно охладел к творческому поиску, взявшись служить чиновником от культуры. Вместе с хореографией из его жизни ушла и фотография, так как покойный снимал в основном рабочие моменты репетиций, прорывы вдохновения, выступления на публике, цветы, овации, чистые лица детей, глаза, переполненные как слезами радости, так и горя. Среди старых чёрно – белых и цветных фотоснимков оказалось много испорченных временем, рваных, случайных, так как ждали они воскрешения и хранились – забытые, навалом, что в богемных кругах не редкость… Отдавать их в «чистом виде» было нельзя, поэтому вдова позвала меня на помощь, о ш и б о ч н о считая специалистом в области художественной фотографии.