РОДЫ

То,  что  сейчас  называют  «клиповое  мышление»,  синтезировалось  из  снов…  Полагаю,  оно  было  присуще  человеку  ещё  на  заре  цивилизации,  но  оформилось  в  качестве  самостоятельного  явления  после  того,  как  появился  «настоящий»  телевизионный  заказчик.  Сны,  в  основном,  представляют  набор  гэгов  –  коротких нелепиц,  почти  кошмаров,  склеенных  между  собой  совершенно  немыслимым  образом.  Это  как  раз  те  случаи,  про  которые  утром,  закатывая  глаза,  восклицают:  сегодня  мне  такое  приснилось!..  Реже  случаются  сны  протяжённые,  объединённые  памятью  в  единый  сюжет  преследования  –  погони,  либо  путешествия.  И  ещё  реже  снится  некая  временная  перспектива,  где  ты  ощутимо  двигаешься  по  возрасту,  например,  из  детства  –  в  зрелость.  Это  легко  объяснимо:  сознание,  способное  плодить  такие  сюжеты,  эволюционно  ещё  не  вызрело,  и  ты  –  умник  со  своим  частным  –  лишь  крохотный  осколок  этой  перспективы.

Случаются,  правда,  и  совсем  обратные  парадоксы  уплотнения  време-ни,  но  относящиеся  скорее  не  к  работе  воображения,  а  к  феноменам  памяти.  Например,  я  как-то  проснулся,  посмотрел  на  часы  –  семь  десять  –  и  внезапно  уснул.  Имел  на  то  резерв…  Следующее  моё  пробуждение  пришлось  на  семь  двадцать,  и  всё  бы  ничего…  но  я  в  эти  десять  минут  успел  поучаствовать  в  многослойном  карнавале  с  переодеваниями,  неприятностями,  погоней,  адским  туалетом,  поездками  и  прочими  довесками,  которых  хватило  бы  на  неделю  чьей-то  жизни.  Увы,  не  моей,  поскольку  у  меня  голове  «десять  минут»,  иногда,  –  целая  эпоха,  стоящая  веничка  седых  волос  в  бороде.  Эта  преамбула  должна  объяснить  вам,  почему  в  течение  одной  ночи  нельзя  заложить  сад,  прожить  во  сне  сколько-то  лет  и  получить  под  утро  обильный  урожай  своей  завидной  воли.  Со  мной,  к  примеру,  подобное  бывает  крайне  редко  –  эти  случаи  можно  сосчитать  по  пальцам.  Вот  один  из  них…

Вначале  я  шатаюсь  по  городу  в  поисках  зрительных  развлечений  и  эмоциональных  откликов.  Пересекаю  в  прострации  рынок,  опустившиеся  дворы  многоэтажек,  где  органичны  лишь  домашние  животные,  выпиваю  по  ходу  –  дело  происходит  летом  –  кружку  пива.  Вскользь,  как  пуля,  задеваю  вокзал.  Вокруг  же,  в  соответствии  с  обстоятельствами,  колышется  человеческое  половодье…  Орут  разномастные  торгаши  на  рынке,  лицами  похожие  на  свой  товар:  овощники  –  на  овощи,  мясники  –  на  мясо,  продавцы  мёдом